RSS
Вы пишите рецензии на книги, или статьи на темы искусства и культуры? Присылайте, и мы опубликуем у себя на сайте!
27 января 2012
Поэта, певца слова и ритма, затрагивающего дребезжащие струны, натянутые между небом и землей, отличают судьба и необыкновенная свобода. Незримая рука, которая ведет его, не пропускает и мига, что бы не повлиять на его путь. Такого человека не удержат ни время, ни место и голос его громче шума житейских бурь.
Читая стихи Назыма или слушая рассказы о его судьбе, понимаешь, что то был не просто человек, умевший слагать рифмованные тексты. Ясно, что он не смог бы не писать. Что был бы поэтом, родись он в другую эпоху ( Назым родился в 1902 г.) в Салониках – поэтический гений к обстоятельствам не привязан.
Назым Хикмет Ран – пример эпического Поэта, странника, номадического героя эпосов и сказок; художника, джокера, шута, акына, пилигрима. Где странствие и полуюродство – там святость и пребывание вне времени уже при жизни. Такой поэт становится метафизически абсолютно свободным и при этом часто терпит узничество в самом простом понимании этого слова. Проведший 17 лет из обещанных 28 в тюрьмах Хикмет – ярчайшее тому доказательство.
Жизненная история Назыма Хикмета отсылает еще и к легенде о Будде Гаутаме Шакьямуни. Подобно принцу Сиддхартхе, Назым родился в знатной семье и был внуком самого паши. Его отец писал прекрасные стихи, воспитывал сына на поэзии и учении суфиев, так что юный Хикмет был взрощен среди роз религиозного и светского искусства. Поэзия Джелляледдина Руми повлияла на формирование сознания будущего поэтического голоса Турции. Восток всегда был символом средоточия несочетаемого. Так, Турция в начале ХХ столетия являла собой диковинную смесь из средневековых феодальных обычаев и стремления упрочить позиции на Западе. Страну раздирала бедность, распри и социалистические идеалы на фоне общеазиатской любви к роскоши у богатой прослойки. Так же, как и Гаутама, девятнадцатилетний Назым, к тому времени уже 4 года писавший стихи, вырвался в Анатолию, что бы увидеть реальную жизнь простых людей. Немудрено, что тонкая душа талантливого поэта и прекрасного человека не смогла не проникнуться увиденным. Голод и разруха, страдания и печаль обездоленных людей напомнили юноше об идеалах суфизма: всеобщее миропонимание, братство на основе общих прародителей Адама и Евы, равенство пользования благами и милосердие. Всего этого казалось в избытке в набиравшем обороте коммунизме. Молодой Назым отправился в Москву, где окончил Коммунистический университет трудящихся Востока. Он впитал в себя коммунизм, несмотря на часто ощутимые несоответствия заданных идеалов и действительности. Наслушавшись стихов футуристов, он мгновенно перенял оттенки творчества Маяковского, наложил их на собственную музыку слов и красоту персидских классиков. Вернувшись в Турцию из СССР, Назым явил собой то самое сочетание несочетаемого: суфийские идеалы пополам с коммунистическими идеями, острое желание борьбы с несправедливостью, наложенное на миролюбие и пацифизм; традиции поэзии 13го века с верлибром и ритмом свободного стиха. Столь мощная личность не могла остаться незамеченной правительством и, как это бывает, увы, чаще всего, внимание это было негативным. Народный рупор в лице Назыма Хикмета казался просто опасным для государственности Турции. Поэт был приговорен к 28 годам тюремного заключения. Освободившись после мучительной несвободы, пусть и на 11 лет раньше, опальный поэт выяснил, что на него готовится покушение. Решение было столь же отчаянным, сколь и ожидаемым от Назыма: он просто бросился в буквальном смысле в никуда, в пустоту, в пропасть - в безграничное пространство Черного моря. Утлое рыбацкое суденышко качало по волнам в хаотичном движении, пока его не подобрал пароход, держащий путь на соседнюю Румынию. В 1951 году Хикмет, человек без гражданства, корней и будущего, прибыл рейсом Бухарест-Москва в столицу СССР. Здесь он и прожил до 1963 года.
В своих поэтических поисках Назым опирался на народный турецкий кукольный театр, Священное Писание, великую персидскую поэзию, средневековую арабскую лирику, опыты футуристического искусства Европы и соцстран. Именно так и должен поступать художник слова, нащупывающий истину, невзирая на условности и рамки. Подлинный космополитизм отличал «турецкого Пушкина» Хикмета. Назым – первый верлибрист, первый, кто по-восточному истанцевал слово и ритм, добившись музыкальности вне привычных рамок стиха.
Можно долго говорить о том, что впитавший творчество Мейерхольда Назым написал не одну пьесу, которую ставят в разных странах. О том, что стихи Хикмета переведены на десятки языков. Что в его родной стране, столь опрометчиво выбросившей своего сына на чужие берега, в наши дни существует множество обществ его имени. Важно даже не это. Важно понять, что столь близкий всем нам ХХ век подарил миру настоящего поэта, лишенного творческих рамок и ограничений, косности и скупости, человеческой черствости и обледенелости души.
Автор статьи: Юлия Шералиева
Читая стихи Назыма или слушая рассказы о его судьбе, понимаешь, что то был не просто человек, умевший слагать рифмованные тексты. Ясно, что он не смог бы не писать. Что был бы поэтом, родись он в другую эпоху ( Назым родился в 1902 г.) в Салониках – поэтический гений к обстоятельствам не привязан.
Назым Хикмет Ран – пример эпического Поэта, странника, номадического героя эпосов и сказок; художника, джокера, шута, акына, пилигрима. Где странствие и полуюродство – там святость и пребывание вне времени уже при жизни. Такой поэт становится метафизически абсолютно свободным и при этом часто терпит узничество в самом простом понимании этого слова. Проведший 17 лет из обещанных 28 в тюрьмах Хикмет – ярчайшее тому доказательство.
Жизненная история Назыма Хикмета отсылает еще и к легенде о Будде Гаутаме Шакьямуни. Подобно принцу Сиддхартхе, Назым родился в знатной семье и был внуком самого паши. Его отец писал прекрасные стихи, воспитывал сына на поэзии и учении суфиев, так что юный Хикмет был взрощен среди роз религиозного и светского искусства. Поэзия Джелляледдина Руми повлияла на формирование сознания будущего поэтического голоса Турции. Восток всегда был символом средоточия несочетаемого. Так, Турция в начале ХХ столетия являла собой диковинную смесь из средневековых феодальных обычаев и стремления упрочить позиции на Западе. Страну раздирала бедность, распри и социалистические идеалы на фоне общеазиатской любви к роскоши у богатой прослойки. Так же, как и Гаутама, девятнадцатилетний Назым, к тому времени уже 4 года писавший стихи, вырвался в Анатолию, что бы увидеть реальную жизнь простых людей. Немудрено, что тонкая душа талантливого поэта и прекрасного человека не смогла не проникнуться увиденным. Голод и разруха, страдания и печаль обездоленных людей напомнили юноше об идеалах суфизма: всеобщее миропонимание, братство на основе общих прародителей Адама и Евы, равенство пользования благами и милосердие. Всего этого казалось в избытке в набиравшем обороте коммунизме. Молодой Назым отправился в Москву, где окончил Коммунистический университет трудящихся Востока. Он впитал в себя коммунизм, несмотря на часто ощутимые несоответствия заданных идеалов и действительности. Наслушавшись стихов футуристов, он мгновенно перенял оттенки творчества Маяковского, наложил их на собственную музыку слов и красоту персидских классиков. Вернувшись в Турцию из СССР, Назым явил собой то самое сочетание несочетаемого: суфийские идеалы пополам с коммунистическими идеями, острое желание борьбы с несправедливостью, наложенное на миролюбие и пацифизм; традиции поэзии 13го века с верлибром и ритмом свободного стиха. Столь мощная личность не могла остаться незамеченной правительством и, как это бывает, увы, чаще всего, внимание это было негативным. Народный рупор в лице Назыма Хикмета казался просто опасным для государственности Турции. Поэт был приговорен к 28 годам тюремного заключения. Освободившись после мучительной несвободы, пусть и на 11 лет раньше, опальный поэт выяснил, что на него готовится покушение. Решение было столь же отчаянным, сколь и ожидаемым от Назыма: он просто бросился в буквальном смысле в никуда, в пустоту, в пропасть - в безграничное пространство Черного моря. Утлое рыбацкое суденышко качало по волнам в хаотичном движении, пока его не подобрал пароход, держащий путь на соседнюю Румынию. В 1951 году Хикмет, человек без гражданства, корней и будущего, прибыл рейсом Бухарест-Москва в столицу СССР. Здесь он и прожил до 1963 года.
В своих поэтических поисках Назым опирался на народный турецкий кукольный театр, Священное Писание, великую персидскую поэзию, средневековую арабскую лирику, опыты футуристического искусства Европы и соцстран. Именно так и должен поступать художник слова, нащупывающий истину, невзирая на условности и рамки. Подлинный космополитизм отличал «турецкого Пушкина» Хикмета. Назым – первый верлибрист, первый, кто по-восточному истанцевал слово и ритм, добившись музыкальности вне привычных рамок стиха.
Можно долго говорить о том, что впитавший творчество Мейерхольда Назым написал не одну пьесу, которую ставят в разных странах. О том, что стихи Хикмета переведены на десятки языков. Что в его родной стране, столь опрометчиво выбросившей своего сына на чужие берега, в наши дни существует множество обществ его имени. Важно даже не это. Важно понять, что столь близкий всем нам ХХ век подарил миру настоящего поэта, лишенного творческих рамок и ограничений, косности и скупости, человеческой черствости и обледенелости души.
Автор статьи: Юлия Шералиева