RSS
Вы пишите рецензии на книги, или статьи на темы искусства и культуры? Присылайте, и мы опубликуем у себя на сайте!
26 октября 2011
Саша Тишин, герой второго романа Захара Прилепина, подросток, попадает в гущу событий, полных жестокости, отчаяния, а, главное, безысходности. Ему не больше 17, его товарищам тоже Самый возраст для открытий и стремлений к достижениям во времена наших родителей. Самое время убивать, грабить, рушить, ломать, бить – во времена нас и наших детей.
Общее ощущение бессмысленности действий Саши и его друзей создает впечатление полного провала самой затеи его существования. Чувство, что родись «Санькя» двумя-тремя поколениями раньше (а, может, позже), а еще лучше – в другой стране – быть бы ему здоровым духом и телом Александром, педагогом или юристом, архитектором или ученым. Совершенствующим себя, свое дело, свою страну.
С другой стороны, а как же 1968-й год в Париже и на всем Западе? Но даже тогда обезумевшие подростки были, во-первых, все же чуть старше, а, значит, немного разумнее. А, во-вторых, и это важнее, они боролись скорее за любовь, чем за войну. Более за свободу, чем за месть. За отмену вооружения, а не усиления его.
Яна – боевая единица. Одна из многих, путь и относительно разумная. Но и от нее, в конечном итоге, Саша замечает лишь оставшийся капюшон, ненужный и пустой, оторванный, не вмещающий ничего, кроме запаха девушки. Этот капюшон – такой же, как описываемые балбесы, мнящие себя героями времени. Или ими являющиеся?
Саша носится по охваченному погромами центру Москвы, вместе с такими же, как он, подростками, озлобленными, от страха и отсутствия любви, разрушающими все на своем пути. В какой-то момент становится страшно: «Санькя» ничем не отличается от общей массы нелюбимых, битых, необразованных юнцов. И непонятно, зачем автору вообще понадобилось его выделять.
А автор его и не выделял. Роман мог быть назван именем любого другого из описываемых ребят. И это – самое страшное. Очевидная несоразмерность жестокости и юности, кричащего реализма и подростковых мечтаний не вызывают ничего, кроме отвращения. К такой жизни, к ее реалиям, к желаниям тех, кто в нее попал. К «Санькям» и к тем, кто их такими сделал. Это понимание того, «как не надо», и делает роман просто одним из лучших.
В оформлении использован коллаж с сайта почитателей романа "Санькя".
Автор рецензии: Юлия Шералиева
Общее ощущение бессмысленности действий Саши и его друзей создает впечатление полного провала самой затеи его существования. Чувство, что родись «Санькя» двумя-тремя поколениями раньше (а, может, позже), а еще лучше – в другой стране – быть бы ему здоровым духом и телом Александром, педагогом или юристом, архитектором или ученым. Совершенствующим себя, свое дело, свою страну.
С другой стороны, а как же 1968-й год в Париже и на всем Западе? Но даже тогда обезумевшие подростки были, во-первых, все же чуть старше, а, значит, немного разумнее. А, во-вторых, и это важнее, они боролись скорее за любовь, чем за войну. Более за свободу, чем за месть. За отмену вооружения, а не усиления его.
В «Саньке» нет ощущения вообще какой-либо осмысленности происходящего и, как следствие, совершаемого. Есть легкий проблеск намека на любовь – и то, к увлеченной мало похожими на девичьи занятия, девушке Яне.
Яна – боевая единица. Одна из многих, путь и относительно разумная. Но и от нее, в конечном итоге, Саша замечает лишь оставшийся капюшон, ненужный и пустой, оторванный, не вмещающий ничего, кроме запаха девушки. Этот капюшон – такой же, как описываемые балбесы, мнящие себя героями времени. Или ими являющиеся?
Саша носится по охваченному погромами центру Москвы, вместе с такими же, как он, подростками, озлобленными, от страха и отсутствия любви, разрушающими все на своем пути. В какой-то момент становится страшно: «Санькя» ничем не отличается от общей массы нелюбимых, битых, необразованных юнцов. И непонятно, зачем автору вообще понадобилось его выделять.
А автор его и не выделял. Роман мог быть назван именем любого другого из описываемых ребят. И это – самое страшное. Очевидная несоразмерность жестокости и юности, кричащего реализма и подростковых мечтаний не вызывают ничего, кроме отвращения. К такой жизни, к ее реалиям, к желаниям тех, кто в нее попал. К «Санькям» и к тем, кто их такими сделал. Это понимание того, «как не надо», и делает роман просто одним из лучших.
В оформлении использован коллаж с сайта почитателей романа "Санькя".
Автор рецензии: Юлия Шералиева